ДОН КИХОТ ОТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ
Сдержанное поведение, иезуитское спокойствие, холодный зондирующий взгляд. Детекторы лжи, протоколы допросов… Каких только деталей не припишет образу сотрудника спецслужб боязливое воображение несведущего человека! У страха, как водится, глаза велики, а современный масскульт и индустриальный фольклор лишь способствуют созданию карикатурного портрета чекиста в общественном сознании.
Щелкает дверной замок – и подполковник ФСБ в отставке, а ныне писатель и художник Сергей Суровцев развенчивает хрестоматийные предрассудки и стереотипы о сотрудниках многозначительной конторы. «По натуре я человек открытый, – признается в ходе беседы гостеприимный хозяин, – так что на службе порой чувствовал себя белой вороной. С детства рос впечатлительным – в маму пошел! – даже у доски в школе выступать стеснялся…» Мифического КГБшника мужчина напомнил лишь однажды: когда, осведомившись, поела ли я, с психологической проницательностью уточняет: «Точно?». Но чаем всетаки угостил.
Квартира в разрушении легенды тоже участвует. В гостиной на подоконнике, по соседству с фигуркой матроса и кисточками в деревянной кружке, расположились фотографии детей и внуков. Стены увешаны картинами хозяина – из-под густых мазков ярких красок вырисовываются импрессионистские пейзажи и виды портового Архангельска. На шкафу гости уж совсем негаданные – плюшевые цыпленок и зайчик.
Зажигая свет, Сергей Викторович неодобрительно поводит головой в сторону люстры, где не хватает одного плафона: «Два года не могу новый поставить, все книжки да книжки…»
И то правда – книжки у героя моей публикации на первом месте. Новоиспеченному выпускнику 22й школы Архангельска Суровцеву Сереже учителя рекомендовали поступать в литературный институт в Ленинграде, он же совету не последовал: маму не хотел оставлять. А в 2002 году, когда автор уже успел заявить о себе на стезе журналистики, а знакомые начали намекать на необходимость создания литературного произведения в «полном метре», вышло в свет его первое творение – трилогия об архангельской авиации «Крутые виражи».
Сегодня на писательском счету подполковника уже девять отпечатанных и переплетенных детищ (десятая книга – «Серебристое облако» готовится к печати и выйдет весной 2012 года). Сам автор свое творческое кредо формулирует просто и без словесных вывертов: «Не люблю ничего заумного, а потому как живу, так и пишу». И пишет. О людях. Для них же.
– Я люблю людей и всем желаю добра, – признается Сергей Викторович. – Когда люди вызывают интерес и уважение, когда они достойны остаться в истории, мне всегда хочется о них написать. Такой уж я человек: нравится – пишу, а коли нет – прохожу мимо.
Любая встреча, даже самая незначительная на «замыленный» взгляд современного обывателя может послужить для Сергея Суровцева импульсом к запуску творческого механизма. Любимая дочка Ариночка, коллега по контрразведке Юрий Трубачев, попутчики из поезда Архангельск-Москва, молодой автолюбитель, подбросивший от дачи до города, – все они вне зависимости от коэффициента своего присутствия в жизни автора становятся полноправными обитателями микромира его художественнопублицистической прозы.
Рассказы о людях и событиях Русского Севера писатель всегда приправляет унцией собственного житейского опыта и щепоткой интимных переживаний. И неудивительно, ведь линия жизни этого человека порой извивалась и кривилась подобно кардиограмме бьющегося сердца. Куда там героям современных мелодрам!
С подкупающей откровенностью делится Сергей Викторович с читателями той сугубо личной информацией, которую сообщать незнакомцам отважится не каждый. «Не хочу быть белым и пушистым, – прямо говорит он. – Мне скрывать нечего. Я живу честно». И рассказывает. О том, как попал в КГБ: спецслужбы приметили его в кочегарке данного ведомства, в которой он подрабатывал в студенческие годы. О трех своих браках. О пережитом инфаркте. О последних двух одиноких годах холостяцкой жизни. И о самом печальном: о смерти сына Виталия и разлуке с дочкой Ариной, которую молодая мать увезла из Архангельска без предупреждения, оставив на память лишь игрушки: цыпленка да зайчика.
Не каждый бы выдержал. А он справляется, живет. В качестве автохарактеристики Сергей Викторович, к моему удивлению, приводит слова астролога Василисы Володиной из телепрограммы «Давай поженимся!» о своем знаке Зодиака. Мол, Рыбы – натуры творческие! – порой не туда заплывают, но зато всегда делают это искренне.
«Как раз про меня!» – улыбается мужчина.
Продолжая самоанализ, писатель признается: «Если искать сходство с литературными персонажами, то я, пожалуй, Дон Кихот». Действительно, подобно Рыцарю печального образа наш герой высоко ценит честность, доброту и порядочность, а подчас и с ветряными мельницами борется. Именно это и мешает сочинителю приступить к написанию собственного масштабного произведения. «Роман писать – значит, домысливать, придумывать, или, проще говоря, врать. Не могу я так. Не мое это, – разводит руками Сергей Суровцев. – Даже работая в КГБ обманывать не научился! Хотя и лишнего, естественно, не говорил”.
После беседы литератор устремляется к своему верному ноутбуку. «Не зря же меня Бог с того света вытащил, – подводит он итог. – Значит, я должен жить! И творить». И, действительно, думается мне, у него на горизонте – новые встречи и новые рассказы.
Мария Атрощенко
