Вопреки кризису и вирусам — так решил краевед Илья Николаевич Лукнов, выпуская в 2020 году свою первую книгу про архангельских журналистов дореволюционной эпохи. История родного края, по его мнению, — это одна из вечных тем, поэтому читатели у книги «Редакция открыта» обязательно найдутся.
Илья Николаевич приводит в пример одного из героев своего исследования – журналиста Владимира Симановского, который сто лет назад писал про арктические экспедиции Русанова и Седова. Участвовал в Первой мировой, был ранен. Вернулся домой. А в стране разгар Гражданской войны, бушует испанка… Сложно представить более неудачный момент для издания книги. Но он решился и стал первым, кто написал книгу про седовскую эпопею. ⠀
Илья Лукнов считает, что сейчас ему гораздо легче публиковаться, чем Симановскому. Он рассказал нам о процессе создания книги, журналистах прошлого века и вопросах, которые они поднимали в печати.
— Я знаю, что задумка этой книги вынашивалась много лет. Расскажите эту историю: за что вы зацепились для начала, какие сложности были?
— Началось с того, что на третьем курсе исторического факультета Андрей Николаевич Зашихин предложил мне в качестве темы курсовой взять историю архангельской прессы. За тему взялся с удовольствием. В итоге это вылилось в книгу.
После курсовой собирал материалы для диссертации, работал в нашем областном архиве, вел краеведческий блог в ЖЖ, недолго снимал краеведческие сюжеты на областном ТВ. Всю жизнь краеведением не занимался, но постоянно к нему возвращался. На моем жестком диске хранились выписки из архивов, статьи для газет, журналов, посты для ЖЖ. Кстати, заметку о журналисте газеты «Архангельск» Николае Мамадышском я опубликовал в этом издании 16 лет назад. Так получалось, что дореволюционные архангельские журналисты не отпускали меня. Так что выпуск книги — это способ закончить тему и попрощаться с этими славными ребятами.
Книга — это марафонский забег. Самое сложное — не сойти с дистанции.
Со статьей в газету или постом для блога проще — заинтересовался темой, собрал фактуру, написал, опубликовал. И только потом понял, что текст сыроват. Но не переживаешь, а берешься за другой материал. Все быстро. Книга собирается дольше и сложнее. Чувство, что текст тебя не устраивает, не проходит никогда. На публикацию решаешься из-за огромной пройденной дистанции.
— Сколько героев, судеб, биографий описано в книге? И так как формат ограничен, что не вошло в издание?
— В книге 24 главы посвящены конкретным биографиям журналистов. Есть главы, касающиеся отдельных изданий или аспектов истории прессы старого Архангельска.
В любом случае все это рассказы о людях. О ком-то удалось собрать больше материала, о ком-то меньше. Если честно, не подсчитывал, сколько в итоге фамилий удалось извлечь из архивных документов.
Старался, чтобы в издание попало все интересное. Хотя какие-то имена людей, которые были известными общественными деятелями в городе, героями газетных заметок, но к газетам совсем не имели отношения, в книгу не попадали. Тема определена, границы заданы. Иначе можно писать бесконечную книгу истории региона.
— Ваши герои жили в очень непростые времена. Как сложились судьбы журналистов? Может быть, кто-то незаслуженно забыт?
— Эпоха серебряного века прекрасна. Интересное время, насыщенная жизнь. Жаль, что длилось эта эпоха недолго. В каждой главе, если мог, вставлял своеобразные «флешфорварды» — отсылки в будущее героев. Знаете, как в фильмах показывают, чем закончится судьба каждого встреченного персонажа.
У моих героев в основном грустные финалы. Есть такое метафоричное понятие — «социальный взрыв». Революция 1917 года и последовавшая за ней Гражданская война — это действительно «взрыв», сопоставимый с ядерным.
Часть героев книги погибла сразу. Других отбросило в эмиграцию. Часть остались в Архангельске, но со временем погибла от «радиации» репрессий. Если увлечься метафорами, то можно еще сравнить с «Титаником». Красивые люди, впечатляющее судно, долгое плавание, которое оборвалось столкновением с айсбергом. Люди погибли. Конец истории.
Так получилось, что практически не было преемственности
между прессой дореволюционной и советской.
В 20-е годы информационную повестку нашего города делали совершенно другие люди.
— Вы давно занимаетесь историей Архангельска, а что нового удалось найти, работая над книгой: редкие экземпляры газет, фотографии, исторические факты?
— Самое ценное — это факты, которые удалось найти на страницах газет и в нашем областном архиве. Поиски в архивах похожи на промывание руды. Просеиваешь сотни дел, рутинных чиновничьих отчетов. Заказываешь их часто наудачу.
Порой попадаются крупицы интересных фактов. Если их собирается достаточное количество, то получается собрать фрагмент портрета какого-нибудь журналиста. У кого-то подробный портрет, у других — только силуэт.
Сложность темы книги заключается в том, что в дореволюционных газетах статьи редко подписывали. В лучшем случае инициалы или псевдонимы. Поэтому книга в каком-то смысле действительно приоткрывает дверь в редакцию той или иной газеты.
Можно разглядеть лица некоторых людей. В тех же архивных делах получилось найти фотографии героев. У кого-то снимков нет, но сохранилось описание внешности, оставленное жандармским чином.
Большинство фактов в издании ранее нигде не публиковались.
В этом, думаю, и заключается ее ценность.
И в этом же один из мотивов к изданию книги.
Было жалко оставлять многочисленные архивные и газетные выписки на жестком диске, где их никто и никогда не увидит.
— О чем писали журналисты тех времен, какие были жанры, чем отличается журналистика того времени? Как выглядели сами газеты?
— Газеты начала ХХ века мало похожи на газету начала XXI. Были ограничения в возможностях верстки, мало иллюстраций и фотографий. Для аудитории «ТикТока» чтение такой газеты покажется, думаю, скучным занятием. Но для горожан того времен это сродни сегодняшнему Интернету. Тут тебе на первых двух страницах новости столиц и вести из других стран, статьи на важные общественно-политические темы.
Самое интересное — новости Архангельска. Что обсуждали гласные городской Думы, какие приговоры вынесли в суде, что показывали в театре. Криминальной хроники может быть чуть поменьше, чем сегодня, но тоже есть.
Открыть газету тогда — это возможность почитать свою социальную ленту
в «Фейсбуке» или «ВКонтакте» сегодня.
Люди, которые собирали информационную повестку, конечно, отличаются от сегодняшних журналистов. Не в том отношении, что они лучше или хуже. Можно найти общие черты, но в целом город и страна были совсем другими. Как минимум, тогда в редакциях было много политических ссыльных.
— Журналисты всегда были активистами, чем они еще занимались кроме профессиональной деятельности?
— Преподавали или вели юридическую практику, организовывали театральные кружки, пели в церковном хоре, занимались наукой: статистическими исследованиями, геологией, историей. Увлекались фотографией, авиацией или автомобилями. Участвовали в работе запрещенных политических партий.
Обычные увлеченные люди. Все разные. Но все любили жить.
— На кого рассчитана книга, когда она появится в продаже? Кто вам помогал?
Долгое время был уверен, что журналисты столетней давности никому не интересны, кроме меня. Но моими постами в социальных сетях о журналистах читатели заинтересовались. Кто-то находил родственников или героев своих исследований, кому-то просто было любопытно.
Истории людей всегда увлекательны. Поэтому решил воспользоваться столетним советом
газеты «Архангельск» своим потенциальным корреспондентам:
«лиц, не владеющих достаточно свободно пером,
но имеющих сообщить что-либо интересное, просят не стесняться».
Вот я перестал стесняться и выпустил книгу. Тираж должен выйти в течение месяца. Ее можно будет взять в Доме книги или в издательстве «Лоция».
Поблагодарить хочу Андрея Николаевича Зашихина, предложившего когда-то давно тему исследования, Тамару Валентиновну Овчинникову и издательство «Лоция», без которых книга никогда бы не вышла. Свою жену Надежду за терпение. Одни мужья пропадают на рыбалке, а я многие выходные — за ноутбуком.
Жалею, что уже не могу поблагодарить маму. Ей бы точно было неважно, какой тираж у книги, будут ли читатели. Просто искренне порадовалась бы за меня.
© Николай Гернет
Отрывки из книги
«Редакция открыта: жизнь журналистов старого Архангельска»
Глава про Владимир Ленгауэра — редактора «Известий Архангельского общества изучения Русского Севера»
В публичной сфере Архангельска начала ХХ века самую влиятельную группу представляли купцы и лесопромышленники. В прессе их часто именовали торговопромышленным классом. Они составляли большинство в городской Думе, финансировали местные отделения политических партиий, играли важную роль в работе газет и журналов.
В городе распространяли слухи о том, что газета «Архангельск» финансировалась лесопромышленниками. Поддерживал людскую молву местный общественный деятель, фабричный инспектор и редактор «Известий Архангельского общества изучения Русского Севера» Владимир Андреевич Ленгауэр. За слова о связях с лесопромышленниками он получил от газеты свою порцию разоблачений.
Поводов для разговоров о финансировании местных газет лесопромышленниками было предостаточно. Среди пайщиков «Северного листка» числились крупный предприниматель Израиль Исакович Данишевский, купцы Манаков, Перешнев. Газета задумывалась для продвижения партии кадетов.
Наблюдая за успехом кадетов, группа лесопромышленников с более умеренными политическими взглядами предприняла в 1906 году издание газеты «Голос Севера». По воспоминаниям одного из журналистов, архангельские лесопромышленники.
«собрали, как говорили тогда, 18 тысяч рублей и поручили своему поверенному Тарасову вместе со своими судебными делами издавать этот орган».
После того как газету «Северный листок» оставил за собой Иван Галецкий, ушедший из партии кадетов, пайщики организовали выпуск «Архангельска». В среде журналистов распространялись слухи о том, что издание также финансировалось лесопромышленниками. В частности, об этом открыто заявлял Владимир Андреевич Ленгауэр — известный в городе общественный деятель.
Он выучился на инженера-технолога, работал фабричным инспектором, активно участвовал в городских образовательных и общественных инициативах: был одним из создателей и лекторов Народного университета в Архангельске, одним из основателей АОИРС, возглавлял редакционную комиссию «Известий АОИРС» и являлся официальным редактором журнала до 1915 года.
Ленгауэр в прессе утверждал, что газета «Архангельск» получала субсидии от Союза лесопромышленников в сумме 3000 рублей с июля 1907 по декабрь 1908-го: «О субсидировании газеты «Архангельск» Союзом лесопромышленников я знал от самого г. Мефодиева и от прочих авторитетных лиц».
Старцев в открытом письме, опубликованном в «Северном утре», не отрицал, что газета финансировалась не только пайщиками.
«Издание газеты «Архангельск» было предпринято с января 1907 г. на средства группы лиц в числе около 20 человек. Ассигнованных средств было недостаточно,
и поэтому в том же году, равно как и в следующем 1908-м, издание пользовалось денежною поддержкой со стороны лиц, сочувственно относившихся к газете.
Но эта чисто коммерческая сторона не имела никакого влияния на суждения газеты».
В подтверждение темы «Северное утро» напечатало воспоминания одного из бывших сотрудников газеты «Архангельск»:
«При проверке местной хроники А. А. Сухин строго наблюдал, чтобы ничто
не попало на страницы газеты об условиях жизни рабочих и, главным образом,
на лесопромышленных заводах. Опасность таких заметок доходила до того,
что даже полицейские заметки об увечьях рабочих во время производства работ
на лесопильных заводах не пропускались».
К воспоминаниям бывшего сотрудника газеты и свидетельствам Ленгауэра следует относиться критично. Они появились в разгар предвыборной кампании за места в Государственной Думе. Но объективные основания к подобным разговорам имелись. Газета «Архангельск» не опровергла эти утверждения, но в ответ обвинила «Северное утро» в существовании за счет средств местных трактирщиков, а Ленгауэра – в попытке продажи своих лоббистских услуг лесопромышленникам.
Владимир Ленгауэр имел тесные контакты с представителями крупного бизнеса губернии. Как фабричный инспектор с лесопромышленниками не конфликтовал, за исключением инцидента в 1907 году. Тогда 21-летний Александр Германович Фонтейнес, представитель богатейшей купеческой семьи (владельцы лесозаводов в Маймаксе), отправил письмо Ленгауэру. Оно было составлено якобы от Союза архангельских лесопильных заводов. В нем сетовали на работу фабричного инспектора по защите интересов рабочих и угрожали «воздать по заслугам». Автора письма вычислили по почерку. Молодого представителя богатейшей семьи, выдававшего себя за рабочего, заключили в тюрьму на семь дней.
О скандале быстро забыли. В 1909 году поговаривали, что группа лесопромышленников намеревалась приступить к изданию газеты «Экспортный листок», а главным редактором назначить Ленгауэра.
В ходе обсуждения проектов строительства трамвайных путей в Архангельске Ленгауэр выступал в городской Думе в качестве поверенного лица купца Якова Макарова. Будучи фабричным инспектором, он вел переговоры о предоставлении трамвайной концессии Макарову. В 1912 году Владимир Ленгауэр участвовал в избирательной кампании за места в Государственной Думе. Редакция газеты «Архангельск» в статье «Кандидат» утверждала, что Ленгауэр предлагал за деньги лоббировать интересы владельцев лесозаводов в Думе. Владимир Андреевич подал на газету в суд.
В суде лесопромышленники (Е.И.Шергольд, М.А.Ульсен, В.В.Гувелякен, А.Ф.Шольц, А.Ю.Сурков и И.И.Данишевский) подтвердили, что в неформальных беседах обсуждалась возможность выдвижения кандидатуры Ленгауэра в Думу от 1-й городской курии. Александр Сухин свидетельствовал, что фабричному инспектору предложили три тысячи рублей в год за представительство интересов лесопромышленников в Думе. По словам Александра Постникова, Ленгауэр называл приемлемой для себя сумму в четыре тысячи за подобного рода услуги.
В Думу Ленгауэр не попал. Судебное разбирательство по иску к газете «Архангельск» в окружном суде проиграл. Однако выиграл апелляцию в Московской палате. Редактор «Архангельска» Николаев за обвинения в адрес Ленгауэра отсидел месяц в тюрьме.
В 1915 году Ленгауэр сложил с себя обязанности редактора «Известий АОИРС», которые издавались за счет казны и финансовой помощи лесопромышленников. Во время кампании по борьбе с «немецким засильем» его фамилия на посту редактора, скорее всего, мешала изданию журнала.
В этом же году организовал в городе курсы по изучению английского языка и пригласил преподавателей из Англии.
«Курсы просуществовали пять месяцев и вынуждены были закрыться
за недостаточным количеством учащихся. Из числа первоначально записавшихся
на курсы до 200 слушателей прослушали до закрытия всего лишь 30 человек».
В 1916 году перевелся в Вятскую губернию. В 1921-м был убит в Мурманске.
Глава про Михаила Петрова – ссыльного, журналиста газеты «Архангельск», редактора московской газеты «Голос студенчества».
Михаил Петров: последний адресат Льва Толстого
С именем писателя Льва Толстого связана еще одна история сотрудника «Архангельских городских известий» и журналиста газеты «Архангельск» Михаила Николаевича Петрова.
Михаил Петров был редактором московской газеты «Голос студенчества». Студенты приступили к изданию осенью 1910 года, незадолго до смерти Толстого.
«Группа учащихся высших учебных заведений Москвы задумала издавать свою газету на товарищеских началах. Пайщики избрали редакционный комитет, который начал организовывать все дело».
Первым делом редакция решила написать Льву Толстому.
«Нам хотелось знать, как отнесется он к нашему делу и задачам. Мы живем в ту эпоху, когда разлагаются старые формы отношений. Этот процесс сказывается и на жизни университетов, не только России, но и Запада… Мы обратились к Л. Н. Толстому
с вопросом: что скажет он о таком знании, о стремлении к такому университету?».
Толстой ответил. Он разрешил напечатать его «Письмо студенту о праве». Так первый номер газеты «Голос студенчества» вышел со статьей самого знаменитого писателя России.
Прошло несколько недель. Редакция получила из Ясной Поляны новое письмо от Льва Толстого, а еще через несколько дней – известие об уходе писателя из дома. Это было одно из последних его писем.
«Редакции газеты «Голос студенчества». Очень желал исполнить ваше желание,
но боялся, то желание мое, вследствие и большого количества занятий, и слабости здоровья, так и останется желаньем. Но мой друг В. Булгаков придумал послать вам мою переписку со студентами двух разных университетов. Он думает, что пригодится для вашего издания. А пригодится ли это для вашего издания, решите сами. Желаю успеха вашему делу и вам самим. Лев Толстой. Ясная Поляна, 25 октября 1911 г.».
4 ноября письма газета опубликовала. А через три дня писатель скончался.
Смерть Толстого вызвала студенческие демонстрации в Москве и Петербурге – самые массовые со времен Первой русской революции, которые обычно начинались с собраний студентов в университетах.
Студенты считали, что лучший способ почтить память писателя – потребовать отмены смертной казни. Власть воспринимала такие требования как политические. Собрания студентов, посвященных Толстому, стали запрещать, демонстрации – разгонять. Пошли аресты, исключения из учебных заведений, ссылки студентов. Среди ссыльных оказался и 29-летний сын губернского секретаря, дворянин Михаил Петров.
Петрова сослали в Архангельскую губернию. Следом за ним отправилась и жена Ольга с годовалым ребенком.
На Севере Петров сотрудничал с газетой «Архангельск», публиковался в «Известиях АОИРС». В журнале городской управы «Архангельские городские известия» выполнял
«самую ответственную работу и был, что называется, душой всего дела».
Именно он, в частности, разработал рисунок на обложке журнала и заключительную виньетку.
В мае 1912 года суд оправдал Михаила Петрова. Ему сократили срок ссылки наполовину. В сентябре бывший студент покинул Архангельскую губернию, но продолжил писать для газеты «Архангельск». В частности, он числился в числе ее сотрудников в 1915 году. Что случилось с ним дальше, неизвестно.
Источник:
ИА DVINA29
19 июня 2020
